Техники и инженеры нас отогнали от самолёта, начали мыть, чистить, брать пробы всех жидкостей, в общем, разбираться с самолётом, а мы пошли в курилку. Почти у всех было впечатление от машины, как и у меня, до объяснений Сергея, и только Степан молчал. Я тоже молчал, понимал, что могу ляпнуть лишнее. 'Сергей, если спросят меня, отвечай сам, что сочтёшь нужным. Ты - опытнее. Я сейчас, только, определил, какая между нами пропасть! Мне бы твоё видение машины!' 'Это приходит с опытом! А его у тебя маловато! Да и летать ты стал много меньше. Выбирай время, целенаправленно. Летай!'
- А ты что молчишь, Андрюха? - задал кто-то вопрос.
- Серьёзный зверюга! Ещё бы и полетать на нём, да посмотреть на сильные и слабые стороны.
- Нам его и прислали для этого! - сказал Коккинаки, - но ты же уезжаешь!
- Да, отменить поездку я уже не могу.
- Так всё-таки! Чем он тебе так понравился?! Движок слабенький, вооружение - никакое, в кабине явно неудобно, взлетать с мягких и раскисших аэродромов не может, чуть ошибся на посадке и лежи на капоте.
- А ты был на аэродроме в первый день, когда я приехал?
- Это когда ты Иваныча гонял? Был.
- А мы, между прочим, были на одинаковых самолётах. Просто у Александра Ивановича больше отточены горизонтальные манёвры, а у меня - вертикальные. А тут машина, созданная специально для вертикального манёвра. И управление одним пальцем. Триммеры под пальцем, шаг винта под пальцем, закрылки под пальцем, ещё какие-то предкрылки, так те просто ручкой управляются. Не надо думать о машине, только о бое. Не надо отрывать руку от ручки, чтобы выпустить подкрылок, убрать его. Хорошо сделанная машина. Для боя!
Ершов, задавший вопрос, откинул 'ухо' шлема и почесал себя за ухом.
- Это, да! У нас больше с рычагами 'воюешь', чем с противником.
- Вот об этом и надо писать в отчётах, а не об общем зрительном впечатлении от внешнего осмотра.
- Андрюха в корень зрит! Меня они хорошо гоняли зимой! Еле-еле выкрутился! Теперь сам увидел почему! Очень стремительный самолет! - задумчиво сказал Степан.
Глава 16.
Попрощался с ребятами и поехал домой. Риту нашел в зале на диванчике: обложилась книгами и увлечённо читает. Ещё и делает пометки в тетради. В обеде - отказано! Дескать, сам найди всё на кухне и в холодильнике, пока некогда. Есть одному не хотелось. Пошел в кабинет и позвонил Судоплатову:
- Товарищ Павел. Только что вернулся из Чкаловского, смотрел Мессершмитт-109 из Испании. У него: перевёрнутый Юмо, с непосредственным впрыском.
- Ты же говорил, что этого никто не делает!
- По моим данным, в июле этого года таких двигателей не было. Сейчас - есть.
- Похоже на наше?
- Принцип одинаковый, аппаратура - разная. Наша - проще по изготовлению. У немцев две дополнительных точки управления, а у нас - автоматическое управление.
- То есть, ты считаешь, что взяли не у нас? Самостоятельная разработка? Или улучшили то, что мы сделали?
- Нет, товарищ Павел. Больше похоже, что сами делали, а вот автомат регулировки сделать не смогли.
- И то хлеб! Вы оба дома?
- Да!
- Я сейчас освобожусь и приеду.
Позвонил Аркадию Дмитриевичу. Он внимательно выслушал, но резко не прореагировал. 'Это ожидаемый результат! Скоро все двигатели будут такими. Удобнее!' Новостей больше не было, он только с самолёта. Звоню Николаю Николаевичу, и рассказал о Мессершмитте, и визите Микояна. Его больше заинтересовал Микоян, а я пытался развернуть его на планер 'Худого'.
- Андрей, пойми! У нас разная производственная база! Если я выдам цельный металл, то меня сожрут металлурги! Но, все несущие поверхности 185-го я планирую сделать из дюраля. Включая все рули. По прочности результаты расчётов я уже имею. При положительном ускорении мы не проигрываем, но тяжелее почти на 300 кг. С отрицательным - много хуже, зато двигатель должен работать. А Мессер даст сбой двигателя и рулей глубины. К сожалению - на пределе. Усиливать киль некуда. Слишком велика прибавка в весе. Давай, быстрей возвращайся, ты мне нужен в КБ.
Расстроился ещё больше, пошёл в зал к Рите. Меня встретил английский, который мы немного забросили за последние три-четыре дня. Она, оказывается, читала какую-то монографию об особенностях поведения различных языковых групп в Северо-Американских Соединённых Штатах и решила попрактиковаться на мне!
Мне было сказано, что отныне мы будем не только говорить по-английски, но и кушать, и спать. Здорово, подумал я... Но эти замечания не вселили в меня оптимизма. Если кушать мы будем так же, как и сегодня, то меня это совсем не устраивает... И я еще больше расстроился. Рита начала меня расспрашивать о том, как прошёл день и постоянно поправляла мое произношение, подтрунивая надо мной и говоря, что это не английский, а смесь английского с нижегородским. Особенно тяжело мне давался злополучный R... После 10 минут попыток правильно произнести слово, я вдруг увидел у Риты в руках драже 'лимонное', она заставила положить под язык штук 5 конфет и говорить с ними во рту. Это была мука! Из-за сладкого потекла слюна, и приходилось довольно тяжело. Я, конечно, не сдавался. После того, как у меня наконец-то получилось, Ритуля сказала, что у меня есть выбор - либо прожевать конфеты, либо выплюнуть, но если я буду неправильно произносить слова, то она вернется к 'лимончикам' и показала рукой на стоящий бумажный пакет. 'Я купила 2 килограмма, так что надолго хватит', - улыбнулась она.
Потом подъехал Павел, и они занялись мной вдвоём. Пришлось звать Сергея, в результате я получил оценку Судоплатова, что словарный запас у меня огромный, а пользоваться им - я не умею! На что Сергей пробурчал: 'Ну не знаю! Меня все понимают, и я всех понимаю! А когда я рявкаю: 'РРРАЙТ' по рации, то ни у кого желания сделать что-нибудь не так не возникает! Проверено на учениях в Росфорде. Фиг с ним, проехали!' Получили от товарища Павла все документы, билеты, последние напутствия. Предстоял долгий путь и полная неизвестность. Обстановку немного разрядил Чкалов, который позвонил сообщил, что нашёл двигатели М-25В для всех 12 машин! Я представляю это 'нашёл'! Бедные снабженцы! Завтра их обещали отгрузить в Ленинград и Одессу. Двигатели, не снабженцев!